Știri

• Cine sunt noii adjuncți în Procuratura Generală și PCCOCS. Averile și funcțiile anterioare

  În ședința CSP din 12 iunie, la propunerea procurorului general, Ion Munteanu și cu votul Consiliului Superior al Procurorilor (CSP) au fost numiți trei procurori în funcții de adjuncți și interimari. Sergiu Russu a fost numit în funcția de adjunct al procurorului general. Adjunctul procurorului general pe domeniul judiciar a devenit Sergiu Brigai, iar asigurarea interimatului funcției funcției de adjunct […]

  Citiţi mai departe

  În ședința CSP din 12 iunie, la propunerea procurorului general, Ion Munteanu și cu votul Consiliului Superior al Procurorilor (CSP) au fost numiți trei procurori în funcții de adjuncți și interimari. Sergiu Russu a fost numit în funcția de adjunct al procurorului general. Adjunctul procurorului general pe domeniul judiciar a devenit Sergiu Brigai, iar asigurarea interimatului funcției funcției de adjunct al procurorului-șef al Procuraturii pentru Combaterea Criminalității Organizate și Cauze Speciale (PCCOCS), a fost desemnat Alexandru Machedon.

  La propunerea procurorului general, Ion Munteanu, CSP a votat unanim pentru candidatura lui Sergiu Russu în funcția de adjunct al procurorului general. Russu a fost în funcția de procuror șef a secției combatere trafic de ființe umane a Procuraturii Generale. Anterior, acesta a ocupat funcția de procuror-șef interimar al Procuraturii pentru Combaterea Criminalității Organizate și Cauze Speciale (PCCOCS).

  Conform celei mai recente declarații de avere și interese personale, Sergiu Russu indică un venit anual de circa 400 de mii de lei, salariu brut. Soția acestuia a ridicat un salariu de circa 300 de mii de lei, fiind angajată la Agenția Servicii Publice. Pe lângă salariu, Russu a primit remunerări de la Organizaţia Internaţională a Migraţiei, Institutul Național al Justiției și Centru Internațional „La Strada”, în suma totală de circa 270 de mii de lei. Pentru activitatea didactică la OSCE TAJIKISTAN, acesta a primit 2 mii de euro.

  Sergiu Russu deține un apartament cotat pe piață la circa 1 milion de lei. Apartamentul are suprafața de 105 metri pătrați și a fost dobândit în 2018. Familia procurorului are în proprietate două automobile de marca Toyota, un Prius fabricat în 2010, cu o valoare ce circa 178 de mii de lei și cumpărat în 2016. În 2020 a fost achiziționată o Toyota CHR, fabricată în 2016, contra sumei de 270 de mii de lei.

  Ion Munteanu l-a propus pe Sergiu Brigai în funcția de adjunct al procurorului general pe domeniul judiciar. Membrii CSP au votat unanim candidatura acestuia. Din 2021, Brigai a deținut funcția de adjunct interimar al șefului PCCOCS. În luna martie curent, CSP și-a dat acordul pentru numirea lui Sergiu Brigai în funcția de adjunct al procurorului general interimar

   

  În cea mai recentă declarație de avere și interese personale, indică că a obținut un venit salarial de circa 418 mii de lei. Venitul obținut de către soție este de aproape 795 de mii de lei, fiind angajată la o companie ce realizează soft-uri la comandă, ÎCS Endava SRL. Din categioria bunuri imobile, Brigai indică o avere imobilă de 15 metri pătrați, cumpărată în 2023 contra sumei de 2 mii de euro, iar un apartament cu o suprafață de 79 de metri pătrați se află în abitație.

  Familia Brigai deține un autoturism de model Skoda Octavia, fabricat în 2019 și cumpărat în același an pentru suma de circa 320 de mii de lei. În declarația de avere sunt indicate 26 de conturi bancare, dintre care majoritatea având câte un euro, dolar sau leu pe ele. Totuși, unele depozite bancare au câte 3 mii, 12 mii sau 39 de mii de euro.

  Sergiu Brigai activează în sistemul procuraturii din 2011. În 2018 a exercitat funcția de procuror în Secția combaterea traficului de ființe umane din cadrul Direcției urmărire penală și criminalistică a Procuraturii Generale. Din 2021 deține funcția de adjunct interimar al șefului Procuraturii pentru Combaterea Criminalității Organizate și Cauze Speciale (PCCOCS).

  Procurorul Sergiu Brigai, care a candidat la funcția de judecător la Curtea Supremă de Justiție, a promovat evaluarea Comisiei Vetting. Evaluarea a presupus verificarea detaliată a integrității lui financiare și etice.

  Alexandru Machidon a fost propus de procurorul general pentru asigurarea interimatului funcției de adjunct al procurorului-șef PCCOCS. Membrii CSP au aprobat candidatura acestuia. Anterior, Machidon a fost desemnat, din 26 februarie, curent, adjunct interimar al procurorului-șef al Procuraturii municipiului Chișinău.

  Conform celei mai recente declarații de avere și interese personale, Alexandru Machidon a primit un salariu de circa 300 de mii de lei și a primit un cadou de 2600 de euro la un eveniment de familie. În 2018, acesta și-a achiziționat un apartament cu o suprafață de 65 de metri pătrați contra sumei de 45 de mii de euro, iar în 2017 a intrat în proprietatea unui BMW 520 D contra sumei de 26 de mii de euro.

  Dumitru Robu a fost desemnat pentru funcția de adjunct al procurorului-șef al Procuraturii pentru Combaterea Criminalității Organizate și Cauze Speciale. Dumitru Robu a ajuns în atenția opiniei publice în 2017, când a gestionat dosarul „parcărilor cu plată”, în care este vizat fostul primar de Chișinău, Dorin Chirtoacă. În iulie 2019, Robu a fost numit în funcția de procuror general interimar, prin decretul președintelui de atunci Igor Dodon. Până în octombrie 2022, Dumitru Robu a ocupat funcția de procuror general interimar. După expirarea mandatului de un an, în funcția de procuror general interimar a fost numit Ion Munteanu, printr-un decret al președintei Maia Sandu, din 12 octombrie 2022.

  Pentru exercitarea interimatului funcției de adjunct al procurorului-șef al Procuraturii municipiului Chișinău, șef al oficiului reprezentarea învinuirii de stat în instanțele de judecată, a fost propusă candidatura Elena Cazacov, procuror în Procuratura Anticorupție. Cazacov a solicitat amânarea subiectului de pe ordinea de zi a CSP, deoarece nu a putut fi prezentă la ședință. CSP a votat amânarea subiectului pentru următoarea ședință.
  Sursa: zdg,md

• Șeful interminar al PCCOCS, Sergiu Russu, desemnat în funcția de procuror-șef al unei Secții din cadrul Procuraturii Generale

  Consiliul Superior al Procurorilor (CSP) a aprobat vineri, 16 decembrie, desemnarea șefului interimar al Procuraturii pentru Combaterea Criminalității Organizate și Cauze Speciale (PCCOCS), Sergiu Russu, în funcția de procuror-șef al Secției combatere traficului de ființe umane a Procuraturii Generale. Potrivit CSP, concursul pentru ocuparea funcției vacante a fost anunțat în luna iulie 2022. Sergiu Russu a ocupat funcția de procuror-șef […]

  Citiţi mai departe

  Consiliul Superior al Procurorilor (CSP) a aprobat vineri, 16 decembrie, desemnarea șefului interimar al Procuraturii pentru Combaterea Criminalității Organizate și Cauze Speciale (PCCOCS), Sergiu Russu, în funcția de procuror-șef al Secției combatere traficului de ființe umane a Procuraturii Generale.

  Potrivit CSP, concursul pentru ocuparea funcției vacante a fost anunțat în luna iulie 2022. Sergiu Russu a ocupat funcția de procuror-șef în cadrul PCCOCS din luna octombrie, 2021.

  Acesta a mai fost numit, în 2017, în aceeași funcție – de procuror șef al Secției combaterea traficului de ființe umane din cadrul Direcției urmărire penală și criminalistică a Procuraturii Generale, pentru un mandat de cinci ani.

  În august 2009, Russu a fost numit procuror adjunct în cadrul Procuraturii Dubăsari, iar în aprilie 2015 – procuror șef în cadrul aceleiași procuraturi.

  Conform declarației de avere și interese personale pentru anul 2021, Sergiu Russu a ridicat de la Procuratura Generală un salariu anual brut de circa 363 de mii de lei, adică aproximativ 30 de mii de lei.
  Sursa: zdg.md

• Şefi interimari noi la procuraturile specializate: Cine sunt şi ce averi declară

  Consiliul Superior al Procurorilor a numit, vineri, şefii interimari la Procuratura Anticorupţie şi Procuratura pentru Combaterea Crimei Organizate şi Cazuri Speciale (PCCOCS). Dacă la şefia Procuraturaii Anticorupţie au fost desemnaţi procurori din cadrul instituţiei, pentru a asiguta interimatul de şef şi şef adjunct al PCCOCS au fost desemnaţi doi procurori din alte subdiviziuni. Astfel, la Procuratura Anticorupţie a fost numit […]

  Citiţi mai departe

  Consiliul Superior al Procurorilor a numit, vineri, şefii interimari la Procuratura Anticorupţie şi Procuratura pentru Combaterea Crimei Organizate şi Cazuri Speciale (PCCOCS). Dacă la şefia Procuraturaii Anticorupţie au fost desemnaţi procurori din cadrul instituţiei, pentru a asiguta interimatul de şef şi şef adjunct al PCCOCS au fost desemnaţi doi procurori din alte subdiviziuni. Astfel, la Procuratura Anticorupţie a fost numit şefă interimară Elena Cazacov, iar şef adjunct interimar, Ion Munteanu. La şefia PCCOCS a fost numit Sergiu Russu, iar funcţia de adjunct interimar va fi asigurată de Vladislav Bobrov.

  Elena Cazacov este procuror anticorupţie, începând cu 7 iunie 2018. Până atunci, a lucrat timp de aproape opt ani procuror în Secţia combaterea traficului de fiinţe umane din cadrul Direcţiei urmărire penală şi criminalistică a Procuraturii Generale. În activitatea de procuror anticorupţie, Elena Cazacov s-a remarcat prin faptul că a reprezentatat acuzarea în procesul de judecată în care a fost condamnat fostul premier Vlad Filat.

  Elena Cazacov este procurora care în 2010 a dispus încetarea urmăririi penale în privinţa fostului deputat elen, Nikolaos Georgiadis, consilier politic al fostului vicepremier și ministru al Economiei, Valeriu Lazăr, fiind finanțat de UE și administrat de PNUD.

  Georgiadis era bănuit de trafic de minori pentri exploatare sexuală şi a fost subiectul unei investigaţii a CIJM. În 2019, justiţia elenă l-a condamnat pe Georgiadis la 28 de luni de închisoare şi o amendă de 20.000 de euro pentru abuz sexual asupra minorilor.

  În 2018, Elena Cazacov a ajuns în atenţia presei după ce a primit o donaţie de 15 mii de euro de la Serghei Cazacov, tatăl, bani din care şi-a cumpărat un automobil Hyundai Tucson.

  Anul trecut, familia procurorei a vândut cu 430.000 de lei automobilul Hyundai Tucson şi a procurat cu 9367 de euro un automobil de model KIA, fabricat în 2013. Familia mai deţine în proprietate, din 2013, un automobil de model Şkoda Fabia, fabricat în 2007, raportat la 21.892 de lei.

  Procurora Cazacov şi soţul poliţist locuiesc întru-un apartament cu suprafaţa de 71,5 metri pătraţi, procurat în 2015 cu 455.502 de lei. Procurora Cazacov a raportat pentru anul trecut venituri din salariu de 311.786 de lei, iar soţul a avut un salariu de trei ori mai mic.

  Ion Munteanu şi-a început cariera de procuror în 2006 în Procuratura sectorului Centru a Capitalei, iar în 2010 a fost transferat în Procuratura Amticorupţie. În 2009, în timp ce activa în Procuratura sectorului Centru, pe numele procurorului Munteanu a fost pornită o procedură disciplinară pentru reţinerea unui protestatar minor, la 8 aprilie 2009. Omul legii a fost pedepsit cu „avertisment”,  în mai 2010.

  În 2018, Ion Munteanu a asigurat o perioadă interimatul la şefia oficiului Ciocana al Procuraturii Chişinău, înlocuindu-l pe Ruslan Popov.

  Unul din dosarele de rezonanţă gestionate de Ion Munteanu în calitate de procuror anticorupţie a fost dosarul licitaţiilor trucate pentru aprovizionarea cu produse alimentare a grădiniţelor din Chişinău.

  În 2018, Munteanu a ajuns în atenţia presei pentru că a primit, în 2017, împreună cu soţia, donaţii de 350 de mii de lei şi o casă de locuit cu valoarea cadastrală de 1,2 milioane de lei. Donaţiile au venit din partea socrilor săi, Valentin şi Elena Braşovschi. Valentin Braşovschi a fost administrator al companiei de construcţii Dansicons SRL, fondată de fostul deputat liberal, Iurie Dârda.

  Familia procurorului Ion Munteanu deţine în proprietate un camion şi patru autoturisme, dintre care două de midel Mercedes. Omul legii susţine că două din maşini i-au fost transmise în posesie gratuită. Ultimul automobil, de model Dacia Duster, fabricat în 2015, a fost procurat de Ion Munteanu anul trecut, cu 147.609 de lei.

  Ion Munteanu a declarat pentru anul 2020 venituri din salariu de 407.136 de mii de lei, iar cu 1000 de dolari a fost remunerat pentru servicii de consultanţă oferite Organizaţiei Internaţionale a Migraţiei.

  Sergiu Russu este procuror-șef al Secției combaterea traficului de ființe umane din cadrul Direcției urmărire penală și criminalistică a Procuraturii Generale, începând cu 31 iulie 2017. Până să ajungă în funcţia resprectivă, Sergiu Russu, a fost, începând cu 8 aprilie 2015, şef al Procuraturii raionului Dubăsari, unde a lucrat timp de 11 ani.

  Numele lui Sergiu Russu a figurat într-o anchetă a postului de televiziune Jurnal TV, publicată toamna trecută. Russu, care ar fi prieten cu ex-procurorul general, Eduard Harunjen, ar fi protejat schemele de contrabandă dirijate de generalul de poliţie, Ion Ţurcan. Omul legii a respins acuzaţiile.

  Procurorul Russu locuieşte cu familia într-un apartament cu suprafaţa de 105,7 metri pătraţi, procurat în 2018 cu 675.000 lei. Anul trecut, Sergiu Russu şi-a cumpărat un automobil de model Toyora CHR, fabricat în 2016, raportat la 270.000 lei. Familia mai deţine în proprietate un automobil de model Toyota Prius, pe care l-a cumpărat în 2016 cu 178.000 lei.

  Sergiu Russu a declarat pentru anul trecut venituri din salariu de 374.020 de lei, iar altele 177.723 de lei şi 4.800 de euro le-a obţinut din activitatea didactică şi ştiinţifică. Soţia procurorului, angajată la Agenţia Servicii Publice, a avut anul trecut venituri din salariu de 102.020 de lei.

  Vladislav Bobrov lucrează în Procuratura Anticorupţie, începând cu 18 iulie 2016, iar până anunci a lucrat, începând cu 4 august 2009, procuror în Secţia conducere a urmăririi penale în organele centrale ale Ministerului de Interne şi Serviciului Vamal din cadrul Procuraturii Generale.

  Vladislav Bobrov a fost numit recent printre cei patru procurori abilitaţi cu investigarea dosarului penal pornit pentru îmbogăţire ilicită pe numele procurorului general adjunct, Ruslan Popov.

  Bobrov a făcut parte şi din lista procurorilor anticorupţie, somaţ anul trecut de către procurorul general Alexandr Stoianoglo să plece din sistem. Stoianiglo l-a acuzat pe Bobrov că ar face parte dintr-un grup de procurori care continuă să fie loiali fostului şef al Procuraturii Anticorupţie, Viorel Morari

  Vladislav Bobrov a fost unul din procurorii care a investigat dosarul penal pe numele ex-deputatului Chiril Lucinschi, acuzat de spălare de bani în proporții deosebit de mari. La fel, el a instrumentat cazul Antifa împotriva lui Pavel Grigorciuc și a lui Mihail Amerberg.

  Procurorul Bobrov a gestionat dosarul împotriva businessmanului Viorel Varzari care l-a învinuit, în 2019, pe co-proprietarul rețelei Andy`s Pizza, Andrei Tranga, de șantaj și tentativă de deposedare de afacere. În urma denunţului lui Varzari, Tranga s-a aflat două luni în arest preventiv. Ultimul a respins acuzaţiile.

  Vladislav Bobrov este unul din procurorii care s-a bucurat de donaţii generoase din partea rudelor, până în 2018. Acesta a beneficiat de donații de 12.000 de euro în 2016 și 12.500 de euro în 2017. În 2018 a primit o donație de 5.000 de euro. Omul legii deține în proprietate două apartamente, procurate în 2015 şi 2016. Familia a mai deţinut un apartament pe care l-a vândut anul trecut 37.000 de euro. Alte 14.900 de euro familia le-a obţinut din chiria apartamentelor.

  Vladislav Bobrov a raportat în Declaraţia de avere şi interese personale trei automobile, procurate în anii 2008, 2016 şi 2017. Ultimul, un Hyundai Tucson noi-nouţ, a fost transmis familiei în posesie gratuită.

  Vladislav Bobrov a raportat pentru anul trecut venituri din salariu de 315.492 de lei, iar soţia sa, avocată, a declarat onorarii de 32.770 de lei.
  Sursa: anticoruptie.md

• «Смотрели на нас, как на инопланетян». Прокурор Серджиу Руссу о жертвах трафика, ликбезе для судей и пятнах на системе.

  Он думал, что поработает в прокуратуре Дубоссар два месяца, а задержался на 11 лет. Последние четыре года он спасает из рабства жертв торговли людьми. В продолжение спецпроекта «JusticeInside. Люди внутри системы» NM публикует историю прокурора Серджиу Руссу, который рассказал, почему жертвы трафикантов смотрят на прокуроров, «как на инопланетян», почему дела о торговле людьми должны рассматривать специализированные судьи, и почему он не против внешней аттестации прокуроров. «Бытовых условий, к которым мы привыкли, не было даже в прокуратуре» Прокурором я стал по воле […]

  Citiţi mai departe

  Он думал, что поработает в прокуратуре Дубоссар два месяца, а задержался на 11 лет. Последние четыре года он спасает из рабства жертв торговли людьми. В продолжение спецпроекта «JusticeInside. Люди внутри системы» NM публикует историю прокурора Серджиу Руссу, который рассказал, почему жертвы трафикантов смотрят на прокуроров, «как на инопланетян», почему дела о торговле людьми должны рассматривать специализированные судьи, и почему он не против внешней аттестации прокуроров.

  «Бытовых условий, к которым мы привыкли, не было даже в прокуратуре»

  Прокурором я стал по воле случая. Мечтал стать судьей, но в то время им мог стать только человек старше 30 лет. Кроме того, для этого нужен был пятилетний опыт работы в правоохранительных органах или адвокатом. Я начал работать в Экономический Апелляционной палате, но через полгода решил поработать прокурором. Хотя моим профилем было гражданское право, а не уголовное, я считал, что там будет интереснее. Я с семьей жил в Кишиневе, но меня назначили прокурором в Дубоссары. Подумал, что проработаю там месяц-два.

  Дубоссары — район на берегу Днестра. Он поделен на две части: половину контролируют конституционные власти [Молдовы], а вторую — неконституционные власти Приднестровья. Прокуратура находится в селе Устье. Найти там жилье достаточно сложно. Бытовых условий, к которым мы привыкли (канализация, горячая и холодная вода), в селе не было даже в прокуратуре.

  Но работа показалась мне интересной, и я решил остаться там до нового года. Потом подумал, что надо проработать хоть год или два, а через два с половиной года я стал заместителем начальника Дубоссарской прокуратуры. Когда меня назначали, спросили: «Вы проработаете в этой должности пять лет?». И я пообещал. В общем, в Дубоссарах я проработал 11 лет. В 2015 году возглавил прокуратуру Дубоссар, а в 2017 принял участие в конкурсе на пост главы Отдела борьбы с торговлей людьми в Генпрокуратуре. У меня были небольшие надежды, что я пройду конкурс, но так получилось, что прошел.

  «Они смотрели на нас, как на инопланетян»

  Когда подавал документы, меня привлекла специфика этих случаев. Хотя они достаточно сложные, в каждом деле речь идет о человеческих судьбах. Чаще всего жертвами таких преступлений становятся женщины и дети. Такие дела требуют большой эмоциональной отдачи. Но, когда ты понимаешь, что ты — тот человек, который может помочь жертве, это помогает справиться. Например, в этом году у нас была спецоперация во Франции. Граждане Молдовы там подвергались трудовой эксплуатации. Когда они (пострадавшие) увидели нас первый раз, смотрели на нас, как на инопланетян, которые спустились с неба.

  Мы всегда сталкиваемся с такой реакцией пострадавших: они не понимают, чего ты от них хочешь. Очень часто они даже не понимают, что являются жертвами. Причины могут быть и в жизненных обстоятельствах, и в том, что трафикант убедил их, что все нормально. Это было в феврале, а в июне мне написала одна из жертв, что ее семья получила вид на жительство во Франции. Она написала: «Спасибо, что вы пришли. Мы сначала не поняли, что случилось. Вы объяснили, как нас обманывали».

  Вот эта уверенность в том, что ты можешь помочь людям, попавшим в такую ситуацию, не дает опускать руки и помогает справляться с тяжелыми эмоциями.

  «Когда умирает ребенок, все остальные заслуги обесцениваются»

  Было много дел, которые меня задели. Но, наверное, больше всего — дело девочки, которая умерла по халатности врачей. Она родилась в один год с моим старшим сыном, была старше его на 15 дней. У нее было какое-то простудное заболевание, но врачи скорой помощи дважды отказались ее госпитализировать. На третий раз ее все же забрали в больницу, но там ей вкололи неправильный препарат.
  По делу проходили около семи врачей и медсестер, которые работали на машине скорой помощи и принимали ребенка в больнице. Они все перекладывали вину друг на друга. В конце концов, три судебно-медицинские экспертизы подтвердили, что все врачи и медсестры допустили ошибки.

  Расследование длилось пять лет. Все это время раз в месяц, а, может, и чаще, отец этой девочки звонил и спрашивал, как продвигается расследование. Каждые три месяца он приходил и приносил мне ее фотографию. Она была единственным ребенком в семье. На такую ситуацию ты смотришь уже не только как прокурор, но и как родитель.

  Я не говорю, что мое мнение было субъективным, это же подтвердили и другие врачи. Да, у врачей очень важный и рискованный труд, но, когда умирает ребенок, все остальные заслуги обесцениваются.

  В итоге суд признал их виновными, но реальных сроков они не получили, потому что у преступления истек срок давности. Думаю, отцу было важно именно то, что суд признал их виновными. По-моему, он даже не просил моральной компенсации. Он просто хотел добиться объективного расследования.

  «У нее было до 60 клиентов в день»

  Недавно, в 2019-2020 годах, был еще один случай. На этот раз в Греции. Жертву принуждали оказывать сексуальные услуги. По ее словам, у нее было до 60 клиентов в день, и в таком режиме она работала 8-9 месяцев. Она уже подумывала о самоубийстве. Организатор преступления смотрел на нее, как на неодушевленный объект. Никого не заботило ее состояние. Когда ты предотвращаешь такие криминальные схемы и преступления, понимаешь, что твоя работа важна и необходима обществу.

  И, знаете, с 2017 по 2021 год я не почувствовал кардинальных изменений в работе. Специфика нашей работы — торговля людьми. Это не дела о коррупции, об отмывании денег или о банковских аферах. Мы далеки от политики и каких-то изменений, связанных с ней. Но смещение акцентов все же было. Если сначала акцент делали на расследовании преступлений, независимо от их масштаба, то сейчас больше внимания уделяют преступлениям, более опасным для общества.

  Может, по другим направлениям что-то изменилось, но у нас все так же: я сижу в том же кабинете и руковожу теми же людьми. Кроме того, за нами [отделом по борьбе с торговлей людьми] следит не общество, а международные структуры. Торговля людьми — это латентное преступление, которое не беспокоит общество, пока ситуация не взорвется. Сначала никто ничего не замечает, а потом в Одессе на фабрике находят более 100 человек, которых держали практически в тюремных условиях. Они жили в бараках, а за работу им ничего не платили.

  Зарубежный мониторинг нам очень помогает. Нам указывают на проблемы, которые необходимо решать, и мы это учитываем. Мы получали отчеты группы экспертов Совета Европы по борьбе с торговлей с людьми (ГРЕТА) и Госдепа США о борьбе с торговлей людьми, как в 2017 году, так и в 2021. И тогда, и сейчас нам везло с тем, что руководители понимают сложность проблемы и обеспечивают нас всем необходимым. Я всегда говорил — мы не работаем, чтобы подняться или опуститься в рейтингах, представленных в этих отчетах, мы работаем для того, чтобы лучше защищать жертв. Ведь зачастую именно наши граждане находятся на первой линии и страдают (их подвергают эксплуатации). Тут у нас должен быть четкий ответ для трафикантов: не важно, из Молдовы они или нет.

  «Коллегам иногда приходилось проводить для судей ликбез»

  Не хочу обвинять в чем-то судей, но специфика некоторых преступлений требует, чтобы их рассматривали специализированные судьи. Честно говоря, коллегам, которые ведут дела о торговле людьми, иногда приходится проводить для судей ликбез. И только после этого они представляют материалы дела.

  Есть моменты, которые необходимо объяснять: например, если жертва говорит, что все в порядке, но при этом она живет в конюшне и работает за еду, меняет показания или не приходит [на заседания суда], это не значит, что против нее не совершили преступления.

  У нас сейчас пробуют назначать судей, специализированных на делах о торговле людьми. Это была, в том числе, моя инициатива. Но результат таких изменений будет виден лет через пять. Судья не может за одну ночь стать специализированным. Например, во многих странах, чтобы стать специализированным на каком-то типе преступлений, полицейские и прокуроры должны пройти специальный курс и тест, который покажет, усвоил ли он информацию. А у нас что сделали? Председатели инстанций посмотрели, какие судьи есть, кто больше подходит на эту должность, и назначили. Насколько я знаю, в таких же условиях назначили судей, которые рассматривают дела о коррупции и краже миллиарда. Назначить судью рассматривать какие-то дела, не значит, что он сразу же станет специалистом в них.

  Эти преступления — более сложные, и, чтобы в них разбираться, надо разбираться и в уголовном праве, и в психологии, и в финансовых преступлениях. Часто эти преступления связаны с параллельными финансовыми расследованиями. Чтобы люди захотели этим заниматься, их надо мотивировать. Да, сначала ты приходишь на энтузиазме, а потом видишь, что рассмотрел только три дела, а твой коллега — около 30 дел по кражам. При том что твои дела более сложные, и, чтобы их рассмотреть ты должен предпринять не только профессиональные усилия, но и эмоциональные.

  «Я жил в конюшне, пять лет работал за еду, но считаю, что все нормально»

  После смены власти в 2019 году стало сложно держать человека под арестом больше шести месяцев. Да, есть случаи, когда человека можно и нужно оставить на свободе. Те же случаи коррупции — можно же арестовать все имущество, а он пусть остается на свободе, если нет рисков, что он помешает следствию или повлияет на свидетелей. В других случаях, когда речь идет о преступлениях против личности — убийствах, изнасилованиях, торговле людьми — арест надо применять более смело.

  В конце концов в преступлении есть обвиняемый и пострадавший, который ждет, что его права должны защитить. И это не потому, что пострадавший хочет быть частью этого процесса, а потому, что кто-то покусился на его безопасность. В этих случаях — арест не столько безопасность, сколько мера обеспечения безопасности пострадавших. Вот мы расследуем деятельность преступной группировки. Один из ее членов подделал более 10 тыс. документов и получил миллионы леев прибыли, а его месяц продержали под арестом, потом перевели под домашний арест. Это — тоже крайность. Вот во Франции другие члены этой группировки до сих пор под арестом. У нас — из 14 фигурантов дела только двое под арестом.
  Мы очень часто сталкивались с проблемой, когда одни и те же судьи рассматривают ходатайства об аресте по разным уголовным делам. И получается, у него пять ходатайств об аресте: уклонение от уплаты налогов, контрабанда, наркоторговля, злоупотребление положением и торговля людьми. Ну, скажем, первых четырех арестовывают, а когда дело доходит до трафиканта, судья видит, что у пострадавшего претензий нет.

  Часто жертва не осознает, что она пострадала. Должен прийти психолог и объяснить: что нельзя жить в конюшне и работать за еду. У тебя должна быть зарплата, которой хватит на то, чтобы купить еду, одежду, снимать жилье, и еще чтобы откладывать.

  А получается, что судья видел дела, где у кого-то есть претензии, кто-то пострадал, кому-то причинили убытки, после этого видит дело, где человек говорит: «Да все в порядке, я жил в конюшне, пять лет работал за еду, но считаю, что все нормально». Потом обвиняемый, говорит: «Я не трафикант, я просто человек с большим сердцем, который приютил обездоленного». Не будучи специалистом в этой сфере, можно сказать, что прокурор злоупотребляет, требуя арест. Можно не заметить заключение психолога, который написал, что человек перенес [психические] травмы и им очень легко манипулировать. Если трафикант выйдет на свободу, то пострадавший полностью изменит свои показания. Судья не успевает прочитать все эти материалы и освобождает обвиняемого из-под ареста.

  «Я готов пройти аттестацию»

  О нас, прокурорах, много говорят в обществе. Часть этих суждений правдивы, другие —спекуляция. Да, были случаи, когда коллеги нарушали закон, и это оставляло пятно на всей системе.

  В истории прокуратуры было достаточно много таких пятен. Если общество решит, что систему можно реабилитировать только через внешнюю аттестацию, тогда честные и профессиональные люди не должны бояться этой проверки. Политики могут заниматься политическими играми, но [проведение аттестации] во многом зависит от общества и необходимости повысить его доверие к нам.

  Я, например, готов пройти аттестацию, даже если в результате решат, что я недостаточно хорош для этой должности. Но пусть эту аттестацию проведут объективно. Главное, чтобы эту аттестацию не использовали, как инструмент мести тем людям, которые вели резонансные уголовные дела или неудобны каким-то партиям или интересам. Чтобы по итогам аттестации получить качество, должна быть качественная система перезапуска. И тогда, может быть, общество будет больше доверять системе.

  Хотя прокуроры — не единственные в системе правосудия, к кому есть вопросы. Есть еще полицейские, судьи, адвокаты, судебные исполнители. Если мы должны быть эталоном, и с нас должны начать, то пусть начнут. Но после перезапуска прокуратуры и судебной системы нужен перезапуск других систем.

  Вообще, я думаю, система прокуратуры может очиститься и сама. Предубеждение некоторых коллег, которые делали не совсем правильные вещи и думали, что им за это ничего не будет, уже рассеиваются. Мы знаем, рано или поздно приходит новое руководство и может статься так, что тот, кто вел расследования, становится подследственным. Мягко говоря, это причиняет дискомфорт.
  История показывает, что надо вести себя правильно, независимо от того, кто находится у власти. В противном случае рано или поздно тебя привлекут к ответу. Это может сделать и твой нынешний руководитель. Бывали ситуации, когда некоторые прокуроры за время мандата одного и того же генпрокурора успевали подняться и упасть, потому что не выполняли свои обязанности. Это заставляет меня верить, что система может очиститься сама, но этот путь сложнее, чем [внешняя] аттестация.
  Sursa: newsmaker.md

• A avut loc sfințirea Inspectoratului de Poliție Dubăsari al MAI

  Joi, 24 septembrie 2015, după o reparație capitală, a fost sfințit sediul Inspectoratului de Poliție Dubăsari al MAI. Evenimentul a demarat cu sfințirea unei Răstigniri amplasate la intrarea în curtea Inspectoratului. Slujba de sfințire a fost oficiată de PC părinte Protopop prot. mitr. Teodor Pelin, părintele paroh prot. Teodor Vrabie, prot. Victor Gangan paroh s. Izbiște si prot. Iulian Pinteac […]

  Citiţi mai departe

  Joi, 24 septembrie 2015, după o reparație capitală, a fost sfințit sediul Inspectoratului de Poliție Dubăsari al MAI. Evenimentul a demarat cu sfințirea unei Răstigniri amplasate la intrarea în curtea Inspectoratului. Slujba de sfințire a fost oficiată de PC părinte Protopop prot. mitr. Teodor Pelin, părintele paroh prot. Teodor Vrabie, prot. Victor Gangan paroh s. Izbiște si prot. Iulian Pinteac paroh s. Cocieri. Bucuria acestor rușite datorează bunei chivernisiri și organizări a dlui Cazemir Trocin, colonel de poliție, Șef al Inspectoratului respectiv. La festivitate au luat parte dl Grigore Policinschi, Președintele raionului Dubăsari, dna Angela Platon, reprezentantul Guvernului RM în teritoriu, dl Boris Talpă, Președintele Judecătoriei Dubăsari, dl Sergiu Russu, Procuror al rlui Dubăsari, dna Aurica Urîtu, primar al s. Ustea ș.a. Printr-o părere comună s-a luat decizia ca patronul ceresc al Inspectoratului de Poliție Dubăsari să fie Sf. M. Mc. Gheorghe, purtătorul de biruință. Așa să ne ajute Dumnezeu!

  sursa: mitropolia.md